80-летие — повод для воспоминаний. Когда это юбилей первого президента России — тем более. С Прикамьем у Бориса Николаевича Ельцина связано многое. Здесь, в Березниках, жила его семья, здесь он рос и учился в школе.

03 февраля 2011
80-летие — повод для воспоминаний. Когда это юбилей первого президента России — тем более. С Прикамьем у Бориса Николаевича Ельцина связано многое. Здесь, в Березниках, жила его семья, здесь он рос и учился в школе.

Для Геннадия Игумнова лучше Бориса Ельцина Президента нет
80-летие — повод для воспоминаний. Когда это юбилей первого президента России — тем более. С Прикамьем у Бориса Николаевича Ельцина связано многое. Здесь, в Березниках, жила его семья, здесь он рос и учился в школе.
В трудном 1989-м, когда опальный Ельцин собрался в народные депутаты СССР, именно в Березники, а затем в Пермь обратился он за поддержкой избирателей, добравшись к землякам на грузовом самолете «Пермских моторов» втайне от горкомов-обкомов.
Но, пожалуй, самым памятным для многих тысяч пермяков стал приезд Ельцина в мае 1996 года, когда он баллотировался на второй президентский срок. Рейтинг ниже некуда — два процента на начало года, активное соперничество со стороны коммунистов, экономические и бытовые трудности в стране — на таком фоне разворачивалась эта поездка. Каким увидел российского президента через призму двух памятных дней, а также других встреч с ним губернатор Пермской области в 1996–2000 годах Геннадий Вячеславович Игумнов?
— Ельцин любил острые ситуации — у него словно прибавлялось энергии, во всю силу заявляла о себе его бойцовская натура.
— И что интересно: люди чувствовали это, в такие моменты они особенно притягивались к нему. Честно сказать, в тот приезд президента меня больше всего поразила реакция пермяков. Мы ведь не афишировали это событие. Приехали в аэропорт задолго до прилета самолета — все тихо, спокойно. После приземления лайнера выходим на привокзальную площадь — а она вся запружена молодежью! Собрались без всякого участия обладминистрации, в основном студенты. Кстати, это был рабочий день, близко к полудню. Борис Николаевич говорит: «Давай подойдем. Раз они здесь, надо пообщаться». Студенты его плотно окружили. Он сразу, с ходу, спросил: «Как живете? Что вас волнует?» Это была непродолжительная, минут на 20, но очень эмоциональная встреча. Ельцин оживился, даже как-то повеселел.
Дальше еще больше. При выезде на шоссе Космонавтов по обе стороны трассы — стояли люди. И так — до самого города, там вдоль улиц. Весна, многие с распускающимися веточками. И сильно приветствовали президента.
Ельцин задает мне вопрос (мы ехали в машине, которую в народе называли «членовозом», она была доставлена из Москвы, кроме нас двоих, неизменно рядом с президентом Коржаков): «Организовали, да?» «Нет, — отвечаю. — Руки не прилагали». И это была правда. Ельцина такая картина поразила здорово, у него было приподнятое настроение. А Коржаков постоянно обращался к нему: «Борис Николаевич, посмотрите направо! Борис Николаевич, посмотрите налево!.." В общем, это был неожиданный факт всеобщего одобрения действующего президента.
Однако как без ложки дегтя… Повезли мы высокого гостя в гостиницу за Камой- она тогда была единственной для таких случаев. Подъезжаем к Камскому мосту, а там стоит группка из 10–12 человек с плакатом «Банду Ельцина — на нары!» Это были коммунисты. И в принципе-то для тогдашнего времени нормально: такая гласность и свобода слова. Но Борис Николаевич, увидев, заметно погрустнел. Говорю ему: «Стоит ли расстраиваться, когда на протяжении почти двух десятков километров от аэропорта мы видели совсем другое. Да вы и сами знаете, как голосуют пермяки». Действительно, тогда без всяких манипуляций коммунисты получали в Пермской области восемь-девять процентов голосов, а Ельцин — 72–74 процента.
— Вы говорите: повеселел, погрустнел… Ельцин был эмоциональным человеком? Мог публично взорваться, на кого-то накричать?
— Он, безусловно, был эмоциональным человеком. Остро воспринимал все происходящее. Но это не выплескивалось у него в гнев или восторг. Он был опытным руководителем, быстро внедрялся в проблему. Однако не позволял себе срываться.
Ни разу, никогда мне не доводилось видеть, что он взорвался. Жесткие разговоры — да, были. Вспоминаю, как на одной узкой встрече в Завидово Борис Немцов доложил ему, что собрал миллион подписей против войны в Чечне. Ельцин оборвал его: «Неужели ты считаешь, что я меньше тебя переживаю за то, что творится в этой Чечне?!" Он действительно чеченскую войну воспринимал очень близко и переживал за ее жертвы.
— Как потом будут писать, именно между двумя турами тех президентских выборов, благодаря многочисленным поездкам по стране, у Бориса Николаевича случился инфаркт, затем — второй. В тот пермский приезд он был уставшим?
— Конечно, эмоциональные переживания, речи, общение, которыми сопровождалась череда поездок, выматывали его. Вот и на следующий после приезда день, когда состоялось подписание трехстороннего договора между федеральной властью, Пермской областью и Коми-Пермяцким округом, все было насыщенно и эмоционально.
А с утра был еще один эпизод. Я приехал в гостиницу раньше восьми часов — Ельцин вставал очень рано, — а он уже гулял по двору. Мы с ним походили, поговорили о состоянии дел, о сложностях, которых было более чем. И тут вдруг, извинившись, меня отзывает в сторону руководитель областного УФСБ и сообщает, что на площади у памятника «Единство фронта и тыла» нет ни одного человека. А дело в том, что именно там на 10 часов назначена встреча президента с народом. Правда, до нее еще есть время, но, с другой стороны, это первая встреча президента с пермяками, вдруг никто не придет? Я заволновался, червячок так и грыз.
Борис Николаевич был спокоен. Показал мне приборчик в виде авторучки, объяснив: «Даже если я заблужусь в лесу, он покажет, где я нахожусь». Это было что-то типа сегодняшнего навигатора.
Позавтракали. Кстати, завтрак, как и ужин, был очень скромным. И в разговорах, что Ельцин безбожно пил, я очень сомневаюсь. И пермские, и другие встречи показали, что если он и может выпить, то фужер красного сухого вина или 50-граммовую рюмку водки. Никогда, ни на каких приемах и торжествах с участием президента — а их было много — я не замечал, чтобы Борис Николаевич увлекался этим делом.
Так вот, когда мы выехали с Камского моста и открылся вид на эспланаду, я увидел, что на площади у памятника нет пустого места. Вся она была заполнена людьми. И когда мы подъехали с улицы Ленина, то еле пробились сквозь толпу: пришлось помогать и президентской охране, и пермской милиции. Люди тянулись к Ельцину, хотели поздороваться, что-то сказать.
А с той стороны памятника, где обычно возлагают венки, делегации образовали карэ. Ельцин подошел к каждой. Последними стояли коммунисты со своими лозунгами. Я говорю: «Может, не надо к ним подходить?» «Нет-нет, — отвечает Б. Н. — Пошли». Тут коммунисты стали выкрикивать что-то неприятное. Но Ельцин не взорвался, не рассердился. Только приблизившись к ним, сказал: «Знаете, правда все равно будет не за вами. Нужно только время, чтобы люди осознали пагубность вашей политики», — и сразу отошел.
Потом был драмтеатр, где и подписывался тот договор, выступление Ельцина. Было заметно, что он немного устал. Но стакан чая — и следующая встреча, в КДЦ. Зал, вмещающий 1200 человек, был переполнен, люди стояли в проходах. Над сценой висел лозунг: «Не валяй дурака — голосуй за земляка!» Борису Николаевичу он понравился.
— Тогда Ельцин приехал в Пермь с большой свитой. Были в ней и Наина Иосифовна, и Лужков, и известные артисты Ульянов, Басилашвили: А вот дочь Татьяна, которая в ту пору стала его правой рукой и которую журналисты особенно ждали, кажется, так и не появилась. Как Борис Николаевич обращался с родными и сопровождающими?
— Обычно обращался. Каждый из приехавших был занят своим делом, работал по своей программе. Семья Ельциных жила вместе. Кстати, Татьяна — она была членом выборного штаба — тоже приезжала. Выглядела скромно, на массовых мероприятиях не светилась, ее задачей было понять настроение людей. Перед отъездом я с ней разговаривал, и она сказала: «В большинстве пермяки одобрительно отзываются о президенте. Есть, конечно, и жесткие отзывы. Они дают пищу для размышлений, но особых опасений не вносят».
Борис Николаевич был одинаково ровен со всеми. Его домашние никаких особых знаков внимания не требовали. И вел себя Ельцин с людьми вежливо, всегда всех называл на «вы». Доступен, прост и явно не страдал манией величия. По-моему, это удел тех, кто понимает свое значение.
— На ваш взгляд, за годы своего президентства Ельцин очень постарел? Ведь это мы можем наблюдать не только в отношении него.
— Считаю, нет. Единственное — стал совсем седой.
Правда, после инфарктов стало заметно, что он начал быстрее уставать. Все совещания, которые он проводил в этот период, ограничивались полутора часами. Строго, по секундной стрелке.
А так — всегда производил впечатление энергичного, бодрого, подтянутого человека. Всегда прекрасно одет, подстрижен, побрит.
Конечно, ему было тяжело. От нагрузок. От той бесчеловечности, с которой на него «наезжали». От неосуществленности многого из того, что задумывалось.
И все-таки это был великий человек. Я убежден, что истинную оценку ему дадут только по прошествии времени, когда сменятся поколения.
— Геннадий Вячеславович, по вашему мнению, сегодня Россия и все мы очень далеко отошли от того, что начиналось с Ельцина?
— Борис Николаевич всегда говорил, что любые действия власти должны нацеливаться на облегчение, улучшение жизни людей. Сегодняшняя власть редко говорит об этом. Сегодня она толкует об оптимизации, о сокращении расходов и прочем, что тяжелым бременем ложится на людей. Возьмите изменения тарифной политики в ЖКХ за последние три года. Власть пытается компенсировать, но это далеко от истинных расходов населения. Та же политика забвения в отношении промышленности и аграрного сектора. А ведь с ними связана жизнь многих людей.
— Люди стали не нужны.
— К сожалению. Многое сегодня делается не для людей, а вопреки.
Каждая эпоха характеризуется своими чертами. И плохо, если настоящая ничего не берет от предыдущей, не развивает того, что уже было достигнуто.
 

КСТАТИ

В Березниках проходят мероприятия, посвященные 80-летию первого президента России Бориса Ельцина.
Их центром стала школа N 1, которую закончил Борис Николаевич (он учился здесь два года — с 1948 по 1949). В школьном музее проводятся экскурсии, посвященные Ельцину. Здесь, в частности, хранится классный журнал, в котором против фамилии ученика Ельцина стоят исключительно четверки и пятерки. Есть стенд с фотографиями, на которых будущий президент вместе со своими одноклассниками. Кстати, один из них — Сергей Федорович Молчанов — живет в Березниках и находится в добром здравии.
В дни юбилея ельцинскую школу посетили гости из Екатеринбурга — сотрудники тамошнего музея Ельцина. Они пересняли здесь несколько школьных фотографий Бориса Николаевича. Еще одним гостем школы стал журналист РИА «Новости» Дмитрий Виноградов, прибывший в Березники для подготовки репортажа о школьных годах первого президента.
Кстати, сам Борис Николаевич, став известным политиком, приезжал в Березники только один раз — в 1989 году на Верхнекамскую конференцию, делегировавшую его в Верховный Совет СССР.

«Звезда»