«Старался работать нешаблонно в меняющихся условиях» // Газета «Новый компаньон». 22 ноября 2022. №21(1099). стр. 11-13

22 ноября 2022
«Старался работать нешаблонно в меняющихся условиях» // Газета «Новый компаньон». 22 ноября 2022. №21(1099). стр. 11-13

«Старался работать нешаблонно в меняющихся условиях»

Уполномоченный по правам человека в Пермском крае Павел Миков — об итогах работы за пять лет, о наиболее резонансных делах в его практике и о том, что он оставит своему преемнику

В Пермском крае 24 ноября сменится омбуд­смен: Павел Миков передаст должность краевого уполномоченного по правам человека Игорю Сапко. В интервью «Новому компаньону» Павел Владимирович подводит итоги своей пятилетней работы.

— Как на протяжении пяти лет менялись приоритеты в работе краевого уполномоченного по правам человека?

— В итоговом докладе, который я подготовил, анализ за пятилетку дал те же результаты, что и анализ каждого из пяти лет. Общие тенденции не меняются: граждан больше всего волнуют вопросы, связанные с возможностью реализации социальных прав, и тройка лидеров по количеству обращений остаётся та же, что и на протяжении последних лет пятнадцати: право на жилище, право на охрану здоровья и медицинскую помощь и право на социальное обеспечение. Правда, эти «лидеры» меняются местами. В последние годы чуть лучше стала ситуация с защитой материнства, отцовства, детства и семьи: мы видим, что каждый год снижается количество обращений по этим поводам, что связано с усилением мер социальной поддержки семьи и детства и на федеральном, и на региональном уровне. Зато, особенно в последние два года, выросло количество обращений, связанных с охраной здоровья.

Количество обращений, связанных с реализацией права на жилище, остаётся на первом месте. Оно снижается, хоть и незначительно, и это свидетельствует о том, что федеральные и региональные программы улучшения жилищных условий работают, идёт расселение ветхого и аварийного жилья, предоставление жилья отдельным группам граждан, имеющим право на государственное жильё, — это дети-сироты, люди с инвалидностью, ветераны Великой Отечественной войны, граждане, репрессированные в годы советской власти. Я неоднократно подчёркивал, что обеспечивать жильём особо нуждающихся, в частности детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, нужно усиленными темпами, поскольку сегодня менее 30% стоящих на учёте ежегодно обеспечиваются жильём.

Я неоднократно предлагал правительству Пермского края увеличить финансирование улучшения жилищных условий реабилитированных граждан — жертв политических репрессий ХХ века. Ежегодно улучшение жилья этим людям остаётся на невысоком уровне, и сокращение очереди происходит, увы, в результате естественного процесса ухода из жизни, а не потому, что людей при жизни успевают обеспечить жильём.

— Отличается ли правозащитная повестка в нашем регионе от общефедеральной?

— У нас каждое третье обращение, поступающее в адрес уполномоченного, отправлено из мест принудительного содержания граждан — следственных изоляторов, исправительных колоний. Внутри аппарата уполномоченного ещё со времён Татьяны Ивановны Марголиной есть специальный отдел по взаимодействию с правоохранительными органами, который занимается рассмотрением обращений из мест принудительного содержания, их посещением, организацией приёма в местах лишения свободы. Это серьёзная нагрузка на аппарат краевого уполномоченного. Все пять лет моей работы на посту омбудсмена при уполномоченном действовала постоянная рабочая группа, в которую входили представители краевой прокуратуры, ГУ ФСИН и ГУ МВД по Пермскому краю, общест­венной наблюдательной комиссии.

Нам многое удалось. Мы модернизировали систему мониторинга соблюдения прав человека в местах принудительного содержания граждан, были разработаны четыре чек-листа, и сегодня все надзорно-контрольные органы работают по единой методике. Мы можем оценивать ситуацию в местах лишения свободы достаточно объективно.

Два года назад появился новый тип исправительных учреждений — исправительные центры. В постсоветской России их не было, а в советское время их называли «химией»: осуж­дённые по статьям небольшой и средней степени тяжести сегодня приговариваются к принудительному труду и отбывают наказание в исправительных центрах. Нам понадобилось провести отдельный мониторинг, изучение нормативной базы и практики, которая сложилась в Пермском крае, и на рабочей группе мы разработали мониторинговый лист по соблюдению прав человека в исправительных центрах, который не только для Прикамья, но и для других регионов стал образцом.

— На ваше «дежурство» на посту омбудсмена выпали непростые времена: то пандемия, то специальная военная операция…

— Пандемия ковида, конечно, заставила перестраивать деятельность уполномоченного. Мы очень быстро, буквально с марта 2020 года, внедрили все возможные дистанционные формы работы с обращениями граждан.

Всего за пять лет моей работы было проведено 104 телефонные горячие линии по разным темам, причём часто — совместно с коллегами из иных госструктур; прошло 166 скайп-приёмов. Большая часть этих мероприятий выпала на период двух лет пандемии. Горячие линии мы тогда проводили буквально каждую неделю, особенно с министерствами здравоохранения и социального развития Пермского края, поскольку мы увидели, что это самая востребованная тематика. Люди нуждались в медицинской и социальной помощи, особенно пожилые граждане, которых посадили на жёсткую самоизоляцию. Мы понимали, что надо налаживать с ними связь постоянно. Проведение горячих линий оказалось самым доступным способом для тех, у кого нет компьютера с интернетом. Через этот канал нам удавалось выяснять проблемы и с помощью волонтёров движения «Мы вместе» помогать людям получать материальную и медицинскую помощь.

Это был серьёзный вызов для уполномоченного как института государственной правозащиты. Люди из нашего аппарата живут не в безвоздушном пространстве, и болели они точно так же, как и все другие, стараясь оставаться максимально в строю и оказывать помощь согражданам.

Если говорить об актуальной, буквально сего­дняшней повестке, то 2022 год дал резкое увеличение количества обращений от военно­служащих, призванных в Вооружённые силы РФ в рамках частичной мобилизации, и членов их семей. Первые дни призыва по мобилизации наших земляков показали неготовность системы военкоматов к работе в новых условиях. Было совершено достаточное количество ошибок, в результате чего людей пришлось возвращать из учебных пунктов.

В частности, призывали многодетных родителей, имеющих несовершеннолетних детей. Здесь возникла правовая коллизия между Гражданским кодексом, Семейным кодексом и законопроектом о мобилизации и мобилизационной подготовке, который сейчас рассматривается в Государственной думе. Дело в том, что в соответствии с проектом закона от мобилизации освобождаются родители, которые имеют детей в возрасте от четырёх до 16 лет, а в соответствии с Конвенцией о правах ребёнка и Семейным кодексом РФ ребёнком признаётся любое рождённое человеческое существо, не достигшее 18 лет.

Странный возрастной промежуток, предложенный новым законопроектом, вызвал много обращений, в том числе и в мой адрес, чтобы максимально повлиять на наших федеральных депутатов и убедить их в том, что отсрочка от мобилизации должна быть предоставлена родителям детей от рождения до 18 лет.

Надо признать, что известны факты, когда в начале мобилизации не проводились медицинские освидетельствования мобилизованных, и наши граждане, имеющие те или иные заболевания, направлялись в учебные центры, там не получали должной медицинской помощи и уже после госпитализации освобождались от мобилизации и отправлялись домой.

Сложные случаи связаны с необходимостью оказания помощи в возвращении наших земляков из плена. По нескольким обращениям мы уже провели работу, пять наших земляков были включены в списки по обмену и уже вернулись домой, в Пермский край. Сейчас мы работаем ещё с тремя обращениями матерей, чьи сыновья пока не включены в списки обмена пленными, и ещё с одним обращением — в связи с тем, что молодой человек пропал без вести: ни останков, ни какого-либо вразумительного ответа от командования не поступает, и эта неизвестность ожидания — очень тяжёлая психологическая ситуация для родителей.

Здесь мы плотно работаем с уполномоченным по правам человека в РФ Татьяной Николаевной Москальковой, которая возглавляет со стороны России контактную группу по обмену пленными, и, конечно, стараемся каждый раз оперативно отрабатывать такие обращения, чтобы наших земляков включали в обменные списки и возвращали домой.

Кроме того, есть ряд обращений, связанных с материальными и социально-бытовыми условиями оставшихся здесь родственников мобилизованных. В целом количество обращений в связи с мобилизацией составило значительный объём.

— Припомните самые резонансные дела в вашей практике омбудсмена…

— Вот случай, который привёл к некоему напряжению между мной и губернатором Прикамья Максимом Решетниковым: это проблемы «сиротских домов», в которых невозможно было проживать. Такие дома были построены и в Нытве, и в Добрянке, и в Перми — три дома в Запруде. Прежде чем сделать эту ситуацию публичной, я неоднократно обращался в правительство Пермского края с просьбой обратить на неё внимание. Главы территорий, в которых было построено это жильё, также сигнализировали о том, что в этих домах жить невозможно и нам придётся, по всей видимости, либо строить новое жильё и переселять людей, либо капитально ремонтировать то, что уже введено в эксплуатацию; однако никаких активных действий, хотя бы даже изучения ситуации, — никакого реагирования на мои неоднократные обращения в правительстве не было.

В таком случае у уполномоченного появляется ещё один инструмент — предать ситуацию гласности, что мной и было сделано. Реакция была мгновенная. Губернатор выехал в Добрянку совместно с прокурором края и со всеми ответственными ведомствами. Дело было зимой, и комиссия своими глазами увидела промёрзшие ледяные стены в квартирах. В Нытве дом расселили и выделили новое жильё для 56 семей, в Добрянке нашли деньги для того, чтобы привести дома в нормативное состояние. В Перми тоже нашли деньги, чтобы отремонтировать дома и сделать вентиляцию, которая не была предусмотрена проектом изначально.

Правда, в процессе урегулирования этой ситуации возник новый сюжет, который привёл к недопониманию между Роспотребнадзором и уполномоченным. Ко мне обратились ребята, которые получили жильё по госпрограмме. Дело было в разгар пандемии, и большинство из них остались без работы. О них все забыли, а там были семьи, в которых росло уже по три-четыре малолетних ребёнка, у них заканчивалась еда, они оказались в изоляции без средств к существованию.

Я к ним выехал, после чего попытался дистанционно переговорить со всеми чиновниками, чтобы обратили внимание, оказали помощь, но дело не шло. Пришлось проводить рабочее совещание на месте, пригласив ответственных чиновников из социальных министерств и из администрации Перми. Совещание проводили со всеми мерами предосторожности, на улице, но всё равно в результате я получил предостережение от управления Роспотребнадзора за проведение публичного мероприятия в период пандемии.

Зато всё сдвинулось с мёртвой точки. В тот же вечер привезли продуктовые наборы, появились какие-то люди, которые там начали санобработку общих площадей. Полиция занялась неблагополучными квартирами и просто навела общественный порядок. Администрация города, к счастью жителей не только этих трёх домов, но и всего микрорайона, наконец-то проложила асфальт, сделала разворотное кольцо и остановку автобуса. Провели интернет. Да, это была для меня лично не очень комфортная история, но результат того стоил.

Большой резонанс вызвала наша борьба с псевдоюристами. Мы столкнулись с этим явлением в период пандемии, когда разные ООО, громко называвшие себя «Право», «Правозащитник», «Правозащитный центр», за немалые деньги предлагали нашим землякам так называемую «бесплатную юридическую помощь». Только первая телефонная консультация у них была бесплатной, а дальше вступали в силу технологии социально-психологической обработки, которые особенно действуют на пожилых граждан. Последние выкладывали немалые суммы за четыре-пять листков юридически абсолютно никчёмного текста.

У нас был случай, когда женщина 120 тысяч заплатила! Ей навязали эту услугу, но у неё не было таких денег, поэтому с ней тут же был заключён кредитный договор под немыслимые, баснословные проценты. Когда, поняв, что её обманули, она обратилась к нам, было достаточно сложно ей помочь, но тем не менее серия совещаний, которую я инициировал, привела к тому, что так называемых «юристов» задержали, были возбуждены уголовные дела, причём не только в Пермском крае: как выяснилось, это были сетевые структуры, которые работали и в других регионах.

На какой-то период удалось остановить поток таких псевдоюридических «услуг», однако и сейчас, уже не столько в Перми, сколько в разных муниципалитетах края, появляются такие псевдоюристы, которые очень быстро перерегистрируют свои фирмы-однодневки и переезжают с места на место.

Мы всегда где только возможно информируем наших сограждан о том, что юридическую помощь абсолютно бесплатно и легально можно получить, обратившись в госорганы. Любое обращение в государственные органы, в том числе к уполномоченному, — это абсолютно бесплатно.

— Ваша деятельность на посту омбудсмена подразумевает не только непосредственную правозащитную помощь, но и просветительскую работу. Здесь какие итоги?

— Издано девять журналов «Человеческое измерение» (16+) по разным тематикам, восемь информационно-аналитических журналов «Сфера детства» (16+), 11 специальных докладов. Всего мы подготовили и выпустили 92 различных печатных издания общим тиражом более 110 тыс. экземпляров. Большую часть составили разъяснительные буклеты, брошюры, но есть и серьёзные аналитические работы.

Я всегда поддерживал и продолжаю поддерживать действия по реализации концепции государственной политики по увековечению памяти жертв политических репрессий. В рамках этого направления было издано 11 наименований литературы, в том числе, конечно же, наше большое достижение — антироман Варлама Шаламова «Вишера» (16+). Книга была переиздана при поддержке администрации губернатора Пермского края, напечатан дополнительный тираж. Труд был колоссальный, целый год мы над ней работали.

Предмет моей особой гордости, то, о чём мне особенно приятно вспоминать в связи с моей работой уполномоченным по правам человека, — это те социальные проекты, которые были мною иниции­рованы. Прежде всего межрегио­нальный проект «Спасённое детство» (12+) — несоревновательное объединение юных исследователей и их наставников — педагогов из трёх регионов: Пермского края, Ярославской области и Санкт-Петербурга. Мы даже не ожидали, что он будет настолько масштабным и результативным: за пять лет издано шесть книг с конкретными биографиями, судьбами детей, которые из блокадного Ленинграда были эвакуированы сначала на Ярославщину, а потом до августа 1945 года жили у нас, в Молотовской области. В числе этих книг — альбом «Спасённое детство», в котором опубликована рукопись заведующей Легаевским интернатом Чернушинского района Евгении Николаевны Скотниковой. Она написала эти мемуары в 1975 году, к 30-летию Победы и принесла рукопись в Лениздат. Там сочли, что у неё нет литературных достоинств, и не стали публиковать, а мы спустя почти 50 лет эту рукопись опубликовали, и она стала очень ценным историческим свидетельством жизни ленинградских детей в эвакуации.

Результат этой работы — ещё и памятник «Спасённое детство» в Лядах, который нам помогли построить «ЛУКОЙЛ» и администрация Пермского муниципального района. Он посвящён не только ленинградским, но и всем детям, которые были эвакуированы в Молотовскую область в годы войны.

Для меня очень важен большой проект, который я начинал ещё уполномоченным по правам ребёнка в 2014 году, — краевая спартакиада «Волшебный мяч» для детей в трудной жизненной ситуации. Мы начинали с общественной инициативы с поддержкой «ЛУКОЙЛа» и «Пермэнерго», а сейчас это событие вошло в программу развития физической культуры и спорта в Пермском крае и стало традиционным большим спортивным событием, в котором ежегодно принимает участие порядка 2500 подростков — в разных этапах, начиная с поселенческого и кончая краевым. Мы видим, что это начинание даёт результаты, и они впечатляют: судьбы детей меняются в лучшую сторону.

Ещё один важный проект, который сегодня получил новое развитие, связан с повышением качества жизни людей с инвалидностью в психоневрологических интернатах. На одном из фестивалей, которые проводит федерация ПОДА (Федерация спорта лиц с поражением опорно-двигательного аппарата. — Ред.), я познакомился с Александром и Владимиром Легостаевыми, и они показали мне игру в бочча. Мне захотелось, чтобы эта игра, доступная для людей всех возрастов, в любом состояния здоровья, в том числе для людей с инвалидностью, получила системное развитие. Первый турнир мы провели при поддержке министерства соцразвития и компании «ЛУКОЙЛ», а сегодня это уже программное мероприятие для инвалидов в краевой программе развития физической культуры и спорта.

Раздел этой программы «Развитие адаптивной физической культуры и параспорта в Пермском крае» создавался рабочей группой, созданной при уполномоченном по правам человека. Нам важно, чтобы люди с инвалидностью чувствовали, что у них пусть и разные возможности, но равные права, в том числе и в доступе к занятиям спортом.

Не могу не отметить ещё один проект — «За жизнь — спасибо! И исцеление души…». Краевая поисково-исследовательская экспедиция школьников переросла в общественное движение «Наша школа — эвакогоспиталь». Состоялся слёт школ-эвакогоспиталей, две конференции, квест-эстафета, издано две книги. В планах проведение в 2023 году краевого смотра-конкурса школьных концертных бригад.

— Какие из ваших начинаний новому уполномоченному по правам человека нужно, по вашему мнению, продолжить и довести до конца?

— Необходимо завершить работу по принятию стратегии развития медиации и примирительных процедур. Аппарат уполномоченного традиционно ещё со времён Татьяны Ивановны Марголиной поддерживает эту деятельность. Примирение может быть между соседями, между должностным лицом и гражданином, между начальником и подчинённым, между коммерческой и бюджетной организациями — разные направления медиации развиваются у нас в крае. По моей инициативе 14 декабря 2021 года состоялось заседание Совета по развитию гражданского общества и правам человека при губернаторе, где был вынесен на обсуждение вопрос о перспективах развития медиации и процедур примирения.

Губернатор Дмитрий Николаевич Махонин поддержал моё предложение, и при уполномоченном по правам человека была создана рабочая группа по подготовке и разработке стратегии развития медиации и примирительных технологий в Пермском крае до 2030 года — с участием представителей правительства края, администрации губернатора, депутатов Законодательного собрания, представителей научного сообщества, краевого совета судей. Все три омбуд­смена участвовали в разработке стратегии.

Проект разработан, прошёл экспертное обсуждение на конгрессе юристов и правоведов 29 октября, в настоящее время редакционная группа дорабатывает проект в соответствии с предложениями экспертов, и он будет нами внесён в администрацию губернатора для дальнейшего утверждения. Мы считаем, что это будет прорывной документ для развития медиации как в Пермском крае, так и в Российской Федерации, потому что он определяет системные стратегические ходы до 2030 года. В случае эффективной реализации стратегии наши граждане научатся разрешать конфликты цивилизованными несудебными способами с меньшими затратами через медиативные технологии и процедуры.

В специальных докладах о защите прав женщин в Пермском крае и о доступе граждан Пермского края к чистой питьевой воде представлены рекомендации, которые будут оставаться актуальными в ближайшие годы, и я надеюсь, что мой преемник их учтёт.

Нам не до конца удалось «дожать» правительство по вопросу принятия плана действий в интересах женщин в целях реализации Федеральной стратегии в интересах женщин до 2025 года. Эта проблематика выписана полностью в специальном докладе 2022 года. Цель стратегии — создание равных возможностей и условий для реального равноправия женщин в обществе. Один из проблемных вопросов этой тематики, что я отметил в спецдокладе, — это представленность женщин в краевом парламенте. Из 60 депутатов у нас только шесть женщин, 10%, тогда как в федеральных структурах цифра втрое больше: 18% в Совете Федерации и 20% в Государственной думе. Я уже не говорю о мировых практиках, где 30—35% женщин представлены в национальных и региональных парламентах.

По питьевой воде у нас длинная предыстория. Первый региональный омбудсмен Сергей Николаевич Матвеев ещё в 2004 году выпустил специальный доклад — он был небольшой, на 11 страничках, но это был один из первых специальных докладов уполномоченного о доступе жителей Пермской области к чистой питьевой воде. 18 лет спустя, в 2022 году, мы снова пишем спецдоклад, и он уже гораздо объёмнее. Казалось бы, ситуация должна улучшиться, но она остаётся непростой. Доступ к чистой, питьевой, не технической воде, особенно в отдельных территориях Пермского края, так и остаётся актуальной проблемой.

В частности, Кизеловский угольный бассейн. До сих пор не решена проблема очистки вод, которые накопились в заброшенных шахтах. Кизел фактически живёт на привозной воде. Подача воды в водопровод осуществляется несколько раз в сутки на короткие промежутки времени — и это вода техническая, её нельзя пить и использовать для приготовления пищи.

Прошлая зима была тяжёлая, суровая, и у нас фактически весь север остался без воды, потому что неправильно были построены водопроводы — с высоким залеганием труб в земле. Трубы были закопаны не нормативно — на 1,5—2 м, а где-то на 0,7—1 м, в результате чего трубы замёрзли и в некоторых районах произошла самая настоящая катастрофа. Например, Кочёво — весь посёлок в один момент остался без воды. Самая тяжёлая ситуация, вызвавшая общественный резонанс, сложилась в деревне Мараты Кочёвского округа. Край даже на федеральные телеканалы попал, поскольку люди, чтобы получить питьевую воду, растапливали снег. И только после того как я туда выехал и обсудил эту проблему с прокурором, а прокурор внёс представление в администрацию округа, администрация организовала подвоз питьевой воды жителям.

Почему не могли организовать раньше? Наш мониторинг, проведённый в рамках подготовки спецдоклада, показал, что во многих территориях Пермского края до сих пор нет мобильных ёмкостей для подвоза питьевой воды, соответствующих современным требованиям. Автомобили, которые могли бы быстро доставить не техническую, а питьевую воду, сегодня требуются почти в каждом муниципалитете.

Одно из предложений в спецдокладе — органам местного самоуправления закладывать средства на приобретение специальной автомобильной техники для доставки воды в случае чрезвычайных ситуаций.

Если мы говорим о правопреемственности, то хотелось бы, чтобы новый уполномоченный об этих докладах не забывал и возвращался к ним, так же как и к иным спецдокладам, которые также не теряют актуальности.

Я старался работать нешаблонно, в тех меняющихся условиях, в которых оказалась страна, старался найти возможности решения проблем, которые, может, не очень хотелось бы видеть власти, но их надо было решать. Что было в моих силах — удавалось решать, особенно в помощи конкретному человеку.

Мы все пять лет проводили методическую работу по созданию правозащитных инструментов с учётом быстро меняющегося законодательства, делились своими наработками с коллегами из других субъектов. В 2021 году мы представляли опыт Прикамья на Всероссийском правозащитном форуме, который состоялся у нас в Перми и был посвящён 20-летию института уполномоченного по правам человека в Пермском крае. Наш опыт с вниманием воспринимается коллегами из других регионов и принимается в работу. Желаю Игорю Вячесла­вовичу Сапко сохранения и развития лучших традиций работы омбудсмена Прикамья.


Подробнее: https://www.newsko.ru/articles/nk-7467898.html